Хакан Шукюр. История изгнанника

Лучший бомбардир в истории сборной Турции Хакан Шукюр сбежал из страны, чтобы не попасть в тюрьму

Пало Альто, Калифорния. Большинство посетителей не узнают стройного хорошо одетого мужчину, который работает в Tuts Bakery Cafe. Да и с чего бы? Что он может тут делать?

Они заходят и глазеют на кондитерские изделия, искусно расставленные за стеклом, или вчитываются в меню, написанное мелом на доске. Подходят к стойке, заказывают латте или чай, а, возможно, тартинку с авокадо или менемен – традиционный турецкий завтрак. Если время обедать –можно взять панини с суджуком или турецкие митболы.

Именно митболы ест Хакан Шукюр, рассказывая, как он здесь оказался. Под «здесь» он подразумевает не только это кафе, Пало Альто или даже США. Здесь – вдали от родины, скрываясь от правительства.

46-летний Шукюр – один из самых известных спортсменов Турции, лучший футболист страны, герой чемпионата мира, выступавший в топовых европейских лигах. Окончив карьеру игрока, он стал политиком и был избран в турецкий парламент. На его висках седина, но Шукюра, без сомнения, узнали бы в любом городе Турции.

Так почему же он в США? Почему не уверен, что когда-нибудь вернется домой? Почему сомневается, что его дети увидят бабушек и дедушек? Почему не очень верит, что в Турции воцарится демократия и его пустят обратно?

«Это моя страна. Я люблю свой народ. Пусть представление турков обо мне и исковеркано СМИ, контролируемыми правительством, – говорит Шукюр. – Возможно, когда-нибудь мы еще попадем домой».

Он хорошо говорит по-английски, но, когда затрагиваются серьезные темы, Шукюр начинает предложение на английском, а заканчивает свои длинные истории на турецком, позволяя переводчику донести всю глубину мысли. Это его первое интервью с 2015 года, когда он покинул Турцию, – за год до неудачной попытки турецких военных свергнуть президента Реджепа Тайипа Эрдогана, его бывшего друга и союзника.

Около 250 человек погибли, а более 60 тысяч с тех пор попали в тюрьму: журналисты, академики, политики, все, кто оказался достаточно смел или глуп, чтобы выразить противоположную идеям действующего правительства мысль. Под жестким контролем Эрдогана теперь военные, суды, медиа и даже интернет.

Шукюр с женой и тремя детьми покинули страну до попытки переворота, почувствовав, что ситуация неуклонно ухудшается. Но политические связи Хакана, его популярность и богатство, сделали Шукюра жертвой недоверия и обвинений со стороны Эрдогана.

Был выдан ордер на арест Шукюра, его отца посадили почти на год. Имущество Хакана, его бизнес и банковские счета были изъяты правительством.

В Турции известно, что Шукюр прячется в США, но только прошлой осенью СМИ сообщили о его точном местоположении, опубликовав фотографии и видео.

Друзья говорят, что Хакан мог бы вернуться, но для этого нужно публично поддержать Эрдогана.

«Я стал бы министром, если бы «играл о правилам». Если бы делал то, что мне говорили, – признается Шукюр. – Но теперь я продаю кофе».

Он улыбается, стараясь быть оптимистом. В поисках метафоры, которую можно перевести, Хакан говорит о Норвегии, где на смену мрачной зиме всегда приходит яркое лето.

«Темно не всегда. – говорит Шукюр. – Уверен, что однажды свет вернется. Темнота не может длиться вечно».

Cамый известный беженец Турции встает и начинает убирать со столов посуду. На родине, в лучшие времена, вокруг него собралась бы толпа. Здесь никому нет до него дела.

***

фото New York Times

Шукюр в хорошей форме. Возможно, чуть потяжелел, но его ноги такие же быстрые, как раньше. Он получает мяч, одним движением убирает защитника и забивает. Никто не аплодирует – у этого матча нет зрителей.

На прошлой неделе Хакан забил 11 из 15 голов своей команды. В среду вечером на поле в парке около офиса Google вышли механики, повары, бывшие футболисты, которые говорят с похожим акцентом. Все они знают, кто такой Шукюр. И кем он был.

Шукюр по-прежнему является лучшим бомбардиром в истории сборной Турции – он забил 51 гол. Самый известный – на 11-й секунде матча за третье место на чемпионате мира 2002-го года, против Южной Кореи. О нем ему напоминают чаще всего.

«Я забил много голов, – говорит Хакан с улыбкой. – Не только этот, быстрый». 

 

Голов были сотни – в Лиге чемпионов, Кубке УЕФА, турецкой Суперлиге, где он провел большую часть карьеры. Шукюр начинал в Бурсаспоре, затем много лет выступал за Галатасарай, с которым восемь раз выиграл чемпионат и неожиданно взял Кубок УЕФА в 2000-м году. Тогда в серии пенальти его команда победила Арсенал.

Он играл в Италии: за Торино, Интер и Парму. Выступал в чемпионате Англии, защищая цвета Блэкберна. В 2008-м, после возвращения в Галатасарай, завершил карьеру, оставшись в истории как «Король» и «Босфорский Бык».

Шукюр работал экспертом на телевидении, а затем занялся политикой. В 2011-м он стал членом парламента и Партии Справедливости и развития, главой которой является Эрдоган.

Также Хакан поддерживал Фетхуллуха Гюлена, общественного деятеля, который уже около 20 лет живет в добровольном изгнании в Пенсильвании. Движение Гюлена — «Хизмет» -поддерживает демократию и открытость Турции в направлении Европы, а не Ближнего Востока.

Многие считают, что «Хизмет» вовсе не так безобиден, как кажется на первый взгляд. Сообщалось, что представители движения пытались внедриться в ряды вооруженных сил, чтобы подготовить смещение правительства.

Бывший мэр Стамбула Эрдоган стал премьер-министром в 2003-м году и изначально выступал за курс на вход в Европейский союз. Но медленно и неуклонно он стал опасаться всех, кто угрожал его власти. По стране пошла волна расследований и арестов. В 2013-м Эрдоган закрыл широкую сеть школ, которые поддерживал Гюлен, из-за возникших у него подозрений.

Это была последняя капля для Шукюра. Он покинул партию Эрдогана и, воспользовавшись популярностью и влиянием, стал одним из главных оппонентов президента.

«После того, как я ушел из парламента, начали возникать проблемы с бизнесом, – рассказывает Шукюр. – Мне мешали во всем. Я подумал, что необходимо взять паузу, раз мне не дают работать. Все обдумать, оценить мои шансы».

Осенью 2015-го Шукюр перебрался в Пало Альто, где жили его друзья. «Хорошая погода, хорошая жизнь», ­­– говорит Хакан.

Он провел в Калифорнии месяц, а ситуация в Турции ухудшалась. Шукюр стал совладельцем кондитерской и кафе, которое его друг открыл в 2016-м. А вскоре сказал жене Бейде брать детей ­­– двух дочерей и сына ­­– и приезжать.

«Я хотел, чтобы они были свободными независимыми людьми, – говорит Хакан. – В Турции к детям известного человека отношение особое. А я хотел, чтобы они путешествовали, знакомились с разными культурами, встречали людей. Это одна из причин, по которым мы переехали. Как только в Турции стало совсем сложно, мы поняли – время пришло».

Попытка переворота состоялась через несколько месяцев. Гюлена обвинили в том, что он организовал его из Пенсильвании. А Шукюра теперь считают членом террористической организации Гюлена.

Хакан отрицает свое причастность к случившемуся. Но он находится под подозрением, как и другие известные турецкие спортсмены, которые живут за пределами страны. Среди них бывшие одноклубники Шукюра и Энес Кантер, баскетболист Нью-Йорк Никс. Шукюр и Кантер регулярно общаются. Недавно Энес приезжал в гости.

Шукюр знает, что ему повезло. В Турции большинство людей боится высказать свое мнение, а смельчаки отправились в тюрьму. Но, соглашаясь на интервью, Хакан волнуется. Он знает, что его слова могут быть использованы против родных и друзей, которые остались дома.

Шукюр знает, что в США он в безопасности, но все-таки перестраховывается. Он свободно передвигается, но не хочет встречаться с журналистами дома. Он просит, чтобы имена его детей не упоминались в материале.

«Взять ЛеБрона Джеймса. Он говорит о президенте, о правительстве. Это очень важно для свободной страны. Можно говорить что угодно. Но в Турции я ничего не говорил, и это проблема».

Шукюр рассказывает, что недавно он говорил с другом, известным телеведущим, и тот признался ему, что в стране все очень плохо. А вскоре он прочитал его интервью турецкой газете, в котором тот расхваливал правительство.

«Он сказал мне: «Если будешь молчать, возможно, даже вернешься. Возможно, последствий не будет».

Но Хакан считает, что это исключено.

«Тысячи людей живут в таких условиях. Я защищаю не только свои права, не ставлю себя выше других. Если бы я так поступил, то не уважал бы себя».

***

фото New York Times

Шукюр и его семья постоянно общаются с родителями Хакана по FaceTime. 77-летнего отца выпустили из тюрьмы, но он болен раком. А мать благодарит бога за людей, которые изобрели телефон, позволяющий ей видеть лицо сына.

«В прошлую пятницу отец сказал моему сыну: «Я скучаю», ­– говорит Шукюр по-английски и переходит на турецкий. – «Я хочу обнять тебя». Сын начал плакать, отец тоже плакал, мы все плакали. Я знаю, что миллионы людей приехали в США и не могут вернуться домой, не могут обнять любимых».

Шукюр считает себя иммигрантом, который пытается воплотить в жизнь американскую мечту. Срок его визы истекает в 2020-м году, он подал запрос на грин-карту для себя и семьи. Хакан надеется, что все получится. Он мечтает не управлять кафе, а тренировать и открыть спортивную академию, как планировал в Турции. Друзья поддерживают его, но переживают из-за того, что происходит на родине.

«Сейчас есть несколько инвесторов, ­– рассказывает Шукюр. ­– Но люди боятся, что их увидят со мной. Я готов сотрудничать с американцами. Чувствую, что могу быть полезен. У меня большие связи в Европе и в мире».

Как и большинство посетителей кафе, многие соседи Хакана не знают, кто он такой. Для них Шукюр и его родные – просто семья из Турции, приехавшая в США в надежде на новую жизнь.

«Один из соседей как-то зашел в кафе и увидел, как со мной фотографируются. «Почему они это делают? Ты же не слишком красивый» – спросил он».

Шукюр смеется. Час-пик позади. Он может расслабиться.

Материал Джона БРЭНЧА, The New York Times