РазВЭБали

22:06, 09.02.2018

1193

РазВЭБали

Почему ВЭБ банкротит стратегически важные предприятия, и кого Сергей Горьков назначил ответственным за новые технологии

Российская промышленность все больше отстает от США и Китая. Министры рассказывают на форумах об экономическом суверенитете и новом технологическом укладе. Все это не мешает государственной корпорации развития давить в зародыше самые инновационные компании. Похоже, формальные показатели в годовом отчете «Внешэкономбанка» интересуют его менеджеров больше, чем долгосрочные перспективы страны. Увидим ли мы отечественный электромобиль или будем и дальше нервно следить за колебаниями цены на нефть?

2017 год стал в России рекордным по числу банкротств. Как уже писала «Наша Версия», несостоятельными признаны 13,5 тыс. компаний – почти столько же, сколько в кризисном 2009 году. Можно было бы предположить, что речь идет о массовом вымирании фирм-однодневок, но это не так. Среди прошлогодних банкротов 12 предприятий в стратегических отраслях. При этом мы слышим бодрые заявления профильных министров о возобновлении экономического роста и развитии импортозамещения. Что происходит и как такое стало возможным?

Ответ на этот вопрос дали в конце января акционеры компании «СТЭС-Владимир», которые опубликовали открытое письмо к президенту России. Бизнесмены попросили Владимира Путина помочь им в спасении уникального предприятия.

С 2014 года «СТЭС» выпускает пеностекло – негорючий теплоизоляционный материал, производство которого еще не успели наладить ни в Китае, ни в Индии. Российская компания решила конкурировать с автором технологии – американской Pittsburgh Corning, сделала продукт в два раза лучше по качеству и в два раза дешевле американского, и прошла все необходимые сертификации, в том числе – в США. Пеностекло необходимо российской промышленности. Сейчас для строительства газохимических комплексов приходится закупать на Западе десятки тысяч кубометров этого теплоизолятора. На открытии комплекса «Ямал-СПГ» президент поручил привлечь на такие стройки отечественных производителей стройматериалов. Но почти одновременно с этим государственная корпорация развития «Внешэкономбанк» начала банкротить «СТЭС».

Неприятности у владимирского предприятия начались одновременно с лихорадкой на валютных рынках. Половина заемных средств была предоставлена ВЭБом в иностранной валюте (51 млн евро). Курс рубля упал, размер кредита автоматически вырос почти в два раза, «СТЭС» утратил возможность исполнять свои обязательства. Кредитор подал в суд заявление о банкротстве компании, хотя , по видимому, имел возможность войти в капитал «СТЭС», помочь в сохранении уникального производства, а после исправления ситуации – продать свою долю с выгодой для государства.

Сторонний наблюдатель мог бы предположить, что речь идет о рейдерском захвате, якобы банк может быть заинтересован в продаже перспективного актива аффилированной структуре с дисконтом. Но ситуация со «СТЭС-Владимир» неуникальна, в похожем положении находятся ряд других предприятий, которые имеют стратегическое значение для страны. И речь здесь, похоже, идет даже не о рейдерстве, а о некомпетентности новой команды «Внешэкономбанка».

Загубить в зародыше

В конце минувшего года по заявлению «Внешэкономбанка» суд признал банкротом ЗАО «Чек-Су.ВК». Компания, имеющая лицензию на разработку единственного крупного российского месторождения марганцевых руд, находящегося в Кемеровской области, с 2005 года пыталась организовать на базе этих руд производство марганцевых ферросплавов. Все, что связано с марганцем (концентрат, ферросплавы, электролитический марганец, диоксид марганца и пр.) тоже зависит от импорта.

Поэтому, как и в первом случае, «Внешэкономбанк» с 2009 года кредитовал строительство завода марганцевых ферросплавов под Красноярском, куда инициаторов проекта приглашал Александр Хлопонин, бывший тогда губернатором Красноярского края. Проект получил статус стратегического, приоритетного, импортозамещающего. Компания освоила 7,6 млрд руб. кредитных средств ВЭБа и вложила 4,6 млрд руб. собственных средств в подготовку месторождения, строительство автодороги к нему, приобретение корпусов для строительства ферросплавного завода мощностью 240 тыс. тонн в год. А именно такое количество марганцевых ферросплавов ежегодно поставлял в то время в Россию небезызвестный Игорь Коломойский со своих украинских предприятий.

В 2011 году сменился красноярский губернатор, и проект сразу объявили плохим, вредным и ненужным красноярцам. Коломойский, по имеющейся информации, проплатил псевдо-экологам организацию лживой кампании, направленной на закрытие якобы опасного для здоровья народа предприятия, проект которого ранее получил одобрение Главгосэкспертизы России. Новые местные власти незаконно отказали в выдаче разрешения на его строительство, и инициаторам проекта пришлось внести в него изменения.

На базе уже подготовленного к разработке месторождения и с использованием построенной к нему автодороги (100 км) планировалось организовать в Хакасии производство другой марганецсодержащей продукции – электролитического марганца, который также необходим металлургам и на 100% зависит от импорта. Все изменения согласовали с «Внешэкономбанком», проект получил от Минпромторга статус стратегического и импортозамещающего, его активно поддерживал глава Республики Хакасия. Компания ЧЕК-СУ в условиях закрытия для Внешэкономбанка западных финансовых рынков сумела убедить Экспортно-импортный банк Китая выдать под проект кредит, межбанковское соглашение о котором было подписано в 2015 году в присутствии первых лиц России и КНР.

Казалось бы, найден выход из ситуации, созданной красноярцами, и единственное в России месторождение марганцевых руд будет разрабатываться. Но нет! Теперь сменился руководитель «Внешэкономбанка», и новая команда, промурыжив еще два года окупаемый проект и начислив за период своего бездействия на сумму 7,6 млрд основного долга столько же процентов, решила, как и в случае с заводом пеностекла, закрыть проект, под который имеется полное финансирование из Китая, и обанкротить компанию ЧЕК-СУ. По некоторым данным, представители ВЭБа открыто заявили бизнесменам о «несоответствии металлургического проекта новой стратегии государственной корпорации «Внешэкономбанк».

Опять закрывается нужный стране проект, в поддержку которого только в 2016-2017 гг. было подписано около десятка документов первыми лицами страны. Опять лишаются работы сотни людей, ждущих рабочие места в хакасском монообразовании Туим, опять сохраняется зависимость от импорта, опять необоснованно ставится крест на освоении месторождения.

Было бы интересно посмотреть как сложилась судьба Сергея Горькова и его новой команды, если бы все вышеописанное происходило, например, в Китае.

Глядя на все это, кто-то резонно может предположить, что поведение ВЭБа в отношении создания российской марганцевой сырьевой базы опять может быть связано с происками украинского олигарха Коломойского, продолжающего получать прибыль на поставках в Россию марганецсодержащей продукции. Мы далеки от мысли, что Коломойский может оказывать влияние на решения нынешнего руководства ВЭБа, но в таком случае попытки найти другое объяснение действия банка приводят только к выводам о бесхозяйственности, безответственности и некомпетентности.

Как бы то ни было, очевидно, что без собственной марганцевой руды в зависимости от импорта будет находиться и российская металлургия и перспективные новые направления использования марганецсодержащей продукции – в частности, производство энергосберегающих аккумуляторов для электромобилей, для чего необходим диоксид марганца.

Проблема даже не ограничивается тем, что по капризу банка нужно будет необоснованно списать огромные суммы государственных средств и лишить сотни людей рабочих мест. Почему руководство Внешэкономбанка не задумывается о том, что произойдет, если марганец попадет в список ужесточающихся антироссийских санкций? А это не исключено, поскольку в США марганец уже много лет считается стратегическим металлом.

При этом, надо понимать, что освоение месторождения и организация выпуска готовой продукции требует нескольких лет, к решению существующей проблемы импортозамещения следует приступать немедленно.

«Команда мечты»

Сергей Горьков возглавил Внешэкономбанк в 2016 году. Вскоре после назначения он встретился с премьер-министром Дмитрием Медведевым, доложив, что на тот момент в портфеле банка было больше 20 крупных проектов, которые были приостановлены по разным причинам. Общий объем финансирования этих проектов составлял порядка 150 млрд рублей. Речь шла о предприятиях в 13 регионах страны, от Хабаровска до Калининграда, представляющих девять разных отраслей, и способных дать стране 23 тысячи новых рабочих мест. Глава правительства сказал о необходимости довести эти проекты до логического завершения, что вряд ли предполагало их банкротство.

Но в течение этих двух лет мы видим, как ВЭБ требует признать перспективные предприятия несостоятельными. Как писала «Наша Версия», за девять месяцев 2017 года государственный банк развития получил убыток в 110,4 млрд рублей. В его отчете по МСФО указано, что в III квартале минувшего года убытки выросли почти в 20 раз и составили 63 млрд рублей. Понятно, что за счет банкротств ВЭБ вернет какую-то часть кредитных денег, его топ-менеджеры сдадут хорошие отчеты и получат годовые бонусы. Но сколько миллиардов потеряет от этого российская экономика в ближайшие пять-десять лет?

Внешэкономбанк имеет мало общего с классическим кредитным учреждением: у него нет банковской лицензии, и он не подотчетен ЦБ. Деятельность ВЭБа регулируется федеральным законом «О банке развития», в котором прямо указано, что учреждение действует в целях содействия долгосрочному социально-экономическому развитию России и создания условий для устойчивого экономического роста. Проще говоря, ВЭБ создавали для предоставления «длинных» и дешевых государственных денег проектам по развитию инфраструктуры и промышленности. Назначение руководителем ВЭБа Сергея Горькова изначально выглядело странно.

В Сбербанке Сергей Горьков занимал пост зампреда правления и отвечал за международную деятельность учреждения и в числе прочего курировал покупку Сбером акций двух иностранных банков. А до этого Горьков занимался кадровыми вопросами в ЮКОСе и Сбербанке. То есть, нынешний руководитель ВЭБа ни разу не участвовал в реализации ни одного крупного промышленного проекта. Неудивительно, что приоритетными направлениями развития отечественной экономики он называет «блокчейн, квантовые и конвергентные технологии».

Все это, конечно, здорово, но не будем забывать, что степень износа основных фондов в России превысила 55% и продолжает расти ускоренными темпами. Безусловно, новые технологии необходимы, но прежде всего для развития стране нужны новые промышленные предприятия и инфраструктура, иначе пользоваться блокчейном и квантовыми компьютерами будет попросту некому. Председатель правления ВЭБа будет участвовать в Международном инвестиционном форуме, который пройдет в Сочи 15-16 февраля, и очень бы хотелось услышать от него слова об инфраструктурных проектах.

Сейчас часто говорят, что хороший руководитель не обязан разбираться в нюансах работы своего предприятии – дескать, он должен быть в первую очередь лидером, собрать команду профессионалов, которые и будут двигать компанию вперед. Но кадровая политика Сергея Горькова в ВЭБе заслуживает отдельного рассмотрения. Если банк решил заниматься блокчейн-технологиями, то разумно предположить, что он наймет людей с хорошим специальным образованием. Но в ВЭБе за блокчейн отвечает новый специалист – чемпион Европы по бразильскому джиуджитсу и основатель бойцовского клуба для детей.

Среди банкиров ходят разговоры о том, что назначение Сергея Горькова руководителем ВЭБа мог лоббировать его бывший шеф – глава «Сбербанка» Герман Греф. Некоторые считают, что Герман Оскарович таким образом убил двух зайцев: избавился от балласта в своем банке и ослабил ВЭБ, который мог бы соперничать с ним за «вкусные» проекты по кредитованию оборонной промышленности.

С момента смены руководства «Внешэкономбанка» прошло два года и уже можно делать выводы об эффективности новой стратегии государственного банка развития, который за все это время, похоже, не профинансировал ни одного нового инвестпроекта. С таким подходом к работе вряд ли приходится рассчитывать на успех широко разрекламированной «фабрики проектного финансирования». Если все пойдет так и дальше, то российская промышленность вряд ли когда-нибудь сможет конкурировать с западными технологическими гигантами.

Виктор ОРЛОВ, член-корреспондент Академии естественных наук РФ, президент Российского геологического общества, министр природных ресурсов РФ в 1996-1999 годах«Марганец у нас не включен в перечень стратегических металлов в России, но он очень важен, в том числе – для оборонной промышленности. Без марганца не сваришь сталь хорошую для механизмов и конструкций, которые используются в условиях низких температур. Поэтому мы обязаны развивать отечественную добычу марганцевых руд хотя бы для страховочного запаса. Раньше этим не занимались, потому что был Советский Союз. Разведанные запасы марганца на Украине составляют 2 млрд тонн, есть месторождения в Казахстане, добывали его когда-то и в Грузии. Сегодня всю марганцевую руду мы получаем из-за границы, потребность России – 1 млн тонн ежегодно, при развитии современных производств потребность в марганце будет увеличиваться.Когда Союз распался, мы начали усиленно проводить геологоразведочные работы по всей территории России, и все 25 лет почти безрезультатно. Есть несколько мелких месторождений, которые разбросаны по всей стране, и могут дать вместе не больше 20 тыс. тонн марганца в год. Для промышленности они не имеют большого значения. Все перспективы по добыче связаны с Усинским месторождением и его окружением, это порядка 127 млн тонн, то есть хватит на несколько десятилетий. Существует также крупное Порожинское месторождение, но оно находится в труднодоступном районе Красноярского края, разработка его сегодня экономически невыгодна.Я считаю, что марганец должен быть признан стратегическим ресурсом в России. Давайте посмотрим на Китай, который добывает около 15 млн тонн марганцевой руды в год – больше любой другой страны в мире – и даже такой объем не покрывает потребностей китайкой металлургии. Если мы хотим развивать в России современную промышленность, без добычи марганца этого не сделать. Металлургия – лишь одно из направлений. Марганец нужен для высокотехнологичной химии, для фармацевтики. Ну и, конечно, самое перспективное направление, которое будет стремительно развиваться в дальнейшем – производство новых для России электролитического марганца и диоксид марганца, необходимых для металлургии и производства высокоемкостных и надежных аккумуляторных батарей».